– Там, – протянул руку Дима. – Там на среднем пальце правой руки должен быть перстень с черным опалом и брильянтами в виде звезды.

Полицейский достал салфетку и протер ею нужный палец жертвы. Сразу же блестеть стало ярче. И стало ясно, что кольцо есть.

– То самое! – выдохнул Дима. – Со звездой. Это точно Славка!

– Спасибо тебе, парень, – поблагодарил его пожарный. – Будем считать, что личность мы с твоей помощью установили.

И полиэтилен вновь закрыли.

Полицейский кивнул в сторону пакета головой, потом взглянул на Диму и спросил:

– Ты его близко знал?

– Славу? Работали вместе.

– Враги у него были?

– Какие враги?

– Может, жаловался, что его кто-то преследует?

– Нет. Не слышал.

– Я не просто так тебя спрашиваю. При предварительном осмотре на черепе потерпевшего обнаружена приличных размеров вмятина. Похоже, что получил он ранение еще до пожара, потому что, когда пожарные начали борьбу с огнем, в квартире все было цело. Я имею в виду, что ничего такого из мебели, что могло бы на потерпевшего упасть и причинить такого рода травму, рядом с жертвой не наблюдалось. Пошли, на месте все тебе наглядно покажу.

От квартиры, можно сказать, остались одни стены. Да и те были изуродованы огнем и пожарными. Полицейский сказал, что до начала тушения в квартире все было в порядке. Дима огляделся по сторонам. Сейчас порядка не было и в помине. Борьба с огнем велась жестко, некоторые мелкие предметы меблировки были перевернуты или отброшены в сторону, а в одной стене даже зиял проем, видимо, пожарные проверяли, не осталось ли огня в перекрытиях.

– Ребята говорят, что, когда они приехали, огонь в основном бушевал на кухне. Они поднялись до уровня пятого этажа и снаружи могли видеть, что происходит. В кухне уже вовсю горело, а вот в комнате еще что-то можно было разглядеть. И ребята заметили силуэт человека, который лежал на полу. Вот в этом самом месте.

И полицейский топнул ногой в центре комнаты. Дима взглянул на него с ужасом.

Но полицейский обвел рукой вокруг себя и сказал:

– Заметь, вся крупная мебель, такая как шкафы или то же трюмо, которое при падении могло бы нанести пострадавшему такую рану на затылке, как стояла на своих местах, так на них и стоит. Значит, ничего ему на голову из мебели не падало, а упало что-то другое. Поэтому я тебя и спрашиваю, были ли у покойного враги.

Но Дима думал о другом.

– Что же они его сразу-то не вытащили? – прошептал он. – Если видели, где он лежит?

– Пожарные-то? Уж ты мне поверь, они сделали все, что было в их силах. Опытные ребята. Они и пытались его вытащить, но в этот момент раздался громкий хлопок, и огонь встал уже просто стеной.

– В квартире был взрыв?

– Пока сложно сказать. Но такое пламя само по себе не возникает. Замкнуло бы проводку, горело иначе. А тут прямо такой могучий огонь, словно бы специально полили чем-то. Растворителем там или ацетоном. И еще емкость с чем-то подобным оставили, ну, чтобы громыхнуло и сразу вспыхнуло.

– А взрыв?

– Хлопок раздался уже во время пожара. Может, и баллон газовый хлопнул. Может, опять же канистра или бутыль с чем-то горючим. Скорей всего, второе. Но получается картина, очень уж сильно похожая на поджог, а при наличии мертвого тела можем говорить об умышленном поджоге с целью сокрытия следов еще более серьезного преступления – убийства.

Вот оно что получается! Славу шантажиста убили. Вот что пытается донести до Димы этот полицейский. Дима мог бы понять это и сам, если бы его мысли не были так сильно парализованы видом мертвого тела Славы.

– Поэтому если есть, что сказать по поводу врагов Славы, лучше это сделать прямо сейчас.

И Дима решил, что время шуток, игр и прочей самодеятельности миновало. В деле появился труп. Самый настоящий стопроцентный труп. И значит, им всем нужна помощь настоящих профессионалов.

– Вчера во время банкета была зарезана одна девушка, – сказал Дима. – Не насмерть, попала в больницу. А Слава говорил, что видел, как какая-то женщина несла оружие к месту преступления.

– Так-так, это уже интересно. А подробнее?

Дима рассказал подробнее, насколько мог. И про нападение на Люсеньку. И про задержание Аллы, которую в этом нападении обвинили. И про то, что Слава видел совсем другую женщину со шпагой в руках.

– Но назвать ее имя он не захотел. Сказал, что сначала встретится с ней сегодня сам.

И взглянув на полицейского, Дима предположил:

– Может, уже встретился?

– Может, может, – пробормотал тот задумчиво. – А ты, выходит, был вчера на балу?

– Да.

– Там, где произошло нападение на девчонку?

– Да.

– А сегодня снова оказался на месте преступления?

– Ну… Да.

Дима опасался, что сотрудник сейчас начнет его самого подозревать, но тот произнес совсем другое:

– Ты никого из дамочек, которые вчера на балу крутились, тут поблизости не видел?

Дима помотал головой.

– Я уже после того, как пожар начался, приехал.

– Жаль, очень жаль. Ну что же, будем искать. Может, какие-нибудь приметы потерпевший упоминал? Кроме шпаги у нее в руках? Нет? Ну жаль, очень жаль.

На этом разговор и закончился. Впрочем, Диму предупредили, что к нему еще будут обращаться. И он двадцать раз порадовался тому, что не взял с собой документов. В очередной раз он назвался чужим именем. И был этим обстоятельством очень доволен. Что мог, он дознавателю по фамилии Пастухов уже рассказал. А таскаться на многочисленные допросы, дознания, а может, еще и очные ставки, его совсем не привлекало. Других дел по горло. Взять хотя бы Черномора с его потерявшейся посылкой.

Спустившись вниз, Дима обнаружил, что народ начинает потихоньку расходиться. Большую часть составляли зеваки. С жильцами попорченных огнем квартир работали психологи. Хозяйку сгоревшей квартиры найти пока что не удалось. То ли уехала куда-то, то ли просто выключила телефон.

– Вот нахалка! – возмущались те из погорельцев, кто не захотел общаться с психологами. – Всех нас нищими сделала и умотала! Кто нам теперь за ремонт заплатит?

– С Петровны взять нечего. У нее одна пенсия, и та мизерная. Она же за свою жизнь нигде не работала. Еще двадцать лет назад ее сынок – наркоман затопил мою квартиру. По-хорошему, так они должны были бы мне ремонт сделать. Нет, ни в какую не хотели. В суд пришлось идти. Суд мне насчитал какую-то сумму, а сынок возьми, да и в тюрьму сядь. Я на мужа Петровны в суд подала, он ответственный квартиросъемщик. Новый суд, снова в мою пользу решение. Я уж обрадовалась, а тут муж взял да помер. Другая бы на моем месте сдалась, но я не такая. Петровну теперь уже в суд потянула. Присудили. Платит. По пятьсот рублей мне каждый месяц с ее пенсии высчитывают. Говорят, больше нельзя, прожиточный минимум должен у человека оставаться. Ну? И сколько она мне так еще платить должна? Вот и посчитайте! Лет сто, если не больше. И вам всем столько же присудят. Ха-ха! Сколько квартир пожар попортил? Четыре? Я пятая? Вот на нас пятерых эти пятьсот рублей и разделят. Получала пятьсот рублей в месяц, буду по сто получать. Не сто лет я теперь должна прожить, чтобы свой ремонт оправдать, а в пять раз больше!